Эргепугос - покровитель людей

Марийцы считали, что сын Кугуюмо - Эргпугош или Эргепугос покровительствует рождению мальчиков. Иные звали Эргепугоса Эргепугощем. Это имя совпадает с одним из имен Мирсуснехума, которые был также известен как Эквапырищ или Эквапурис, что значит 'сын женщины'.
Эргепугос принял большое участие в делах своего отца. Он обнаружил первых людей, сковал цепями злого бога Йына, а также сватался к земным девушкам, поддерживая тем самым связи между небом и землей.
Говорят, что Йын, не удовлетворяясь властью над умершими, зазывал людей к себе в гости и усаживал на железный стул: но это была ловушка. Севший на него уже не мог освободиться. Тогда Юмо призвал своего сына, который уже побывал в загробном царстве и поэтому знал о хитростях Йына. Эргепугос принял приглашение дяди. Но когда злой Йын предложил ему сесть, прикинулся, что не знает как это сделать. Коварный владыка преисподней сам попал в свою ловушку: он сел на стул, а Эргепугос приковал его к этому стулу навечно. Он освободил всех людей, которых заманил к себе Йын. С тех пор люди после смерти стали отправляться сразу на небо, к самому Юмо. Но, конечно, для этого им нужно было иметь при себе ленты, с помощью которых они могли подняться на небо, теплую одежду, чтобы не замерзнуть по дороге, рукавицы, чтобы не ободрать руки, цепляясь за острые камни (небо ведь подпирают высокие горы), ветку можжевельника, чтобы ей отгонять злых собак и гадов Йына.

* * *

Однако из всех финно-угорских народов только у манси и хантов младший из богов, Мирсуснехум, становится героем целого ряда мифологических повествований, в которых выступает в роли не только наделенного могущественными силами демиурга или влюбленного юного бога, но и самых обычных людей: искателя приключений, заботливого отца, удачливого торговца, а то и просто в роли неопытного мальчишки или плута. Этот бог имеет множество имен: Маехнехум, Витъехнехум (Землю объезжающий человек, Воду объезжающий человек), Лувнхум (Всадник), Сорниотыр (Золотой богатырь).
Мирсуснехум родился между небом и землей, когда его мать Калташэква была сброшена с неба или спущена с него в серебряной люльке (поэтому к нему, как и к Калташэкве, обращаются с мольбами о покровительстве детям). Мирсуснехум хотел повидать отца, и его хитроумная мать устроила так, что Нумиторум увидел Мирсуснехума раньше старших братьев - тот первым успел привязать своего чудесного коня к коновязи у дома отца. Так он получил не принадлежащее ему старшинство, воинское имя и отстоял свое право на главенство среди братьев в борьбе с Полумторумом. Рассказывают, что когда Полумторум отказался признать главенство Мирсуснехума, Нумиторум велел связать волосы соперников и положить братьев на крылатого коня. Кто завизжит от боли первым, тот лишиться права на воинское имя. Полумторум не выдержал испытания - ему досталась только часть имени верховного бога.
Каждую ночь Мирсуснехум объезжает землю на всевидящем крылатом коне по имени Товлынглуф; у коня золотая грива и серебряные копыта (в некоторых мифах - шесть ног). Сам герой приобретает космические размеры: 'Мужчина с глазами величиной с Обь, с глазами величиной с озеро, с ушами величиной с Обь, с ушами величиной с озеро'. Он проверяет, все ли в порядке в мире людей, и передает им наказы своего отца. Бог выслушивает камлающих шаманов и помогает людям излечиваться от болезней. Поэтому Мирсуснехуму приносили жертвы при рождении ребенка, при вступлении в брак, при болезни и перед долгим путешествием - ведь он сам был богом-странником.
Мирсуснехум научил людей охотиться на птиц переметом и велел птицам прилетать летом в северные края. Власть над птицами он получил потому, что не тронул птенцов огромной птицы Товлынгкарс. В благодарность птица стала носить его на своих крыльях. Как царь птиц, он руководит их перелетом: поэтому весной и осенью он предпочитает принимать образ журавля, который точное знает время отлета и криком побуждает к перелету других птиц.
Мирсуснехум может менять обличья. Рассказывают, как он превратился в лиственницу, потом - в синицу, наконец, стал невидимым духом: такие превращения под силу только богу или великому шаману. Миф приписывает ему сто жен и сто сыновей, от которых и пошли шаманы.
Мать, сама принимающая облик гусыни, дала сыну семь гусиных перьев. В облике гуся он может спасаться от преследующих его завистников-братьев и летать в птичью страну Мортимма. Недаром одно из его имен - Лунтотыр (Витязь гусь). У обских угров был даже медный идол, изображавший Гуся. Мирсуснехум добывает себе жен в иных мирах - это дочери морского бога Вита, бога луны Этпоса, владычицы Птичьей страны Мортимэквы и даже дочь самого Лунга.
В мифе о женитьбе на золотой гусыне Мирсуснехум выступает под именем Эквапуриса. В своих странствиях по земле он видит чудесную гусыню: герой сам превращается в гуся и вступает с ней в брак. Жена-гусыня высиживает потомство - трех гусей, но напрасно птичье семейство ждет, что отец полетит с ними на юг - в птичью страну. Эквапурис скрывается от своей семьи и проводит зиму на земле. Лишь на следующий год он, вновь обратившись в гуся, следует за своей супругой в ее страну, но тут и раскрываются его проделки. Вернувшись в Мортимма, птицы должны пролететь между колен ее владычицы - как бы родиться вновь. Но Мортимэква обнаруживает, что Эквапурис не настоящий гусь, а оборотень. Последнему приходится обнаружить себя и жениться на золотой гусыне.
Согласно одному из мифов, верховный бог Нумиторум предназначил Мирсуснехуму и его супруге (в образе гусыни или даже утки) одну дочь. Странствуя по всему свету, бог собрал невиданное приданное для единственной дочери. Но не суждено было родителям выдать свою дочь-невесту замуж.
Из темноводного Северного моря выплыли берестяные лодки со стрелками: невелики были их стрелы, но разили насмерть и мужчин, и женщин. Поразила стрела, выпущенная этими духами, явившимися с того света, и дочь Мирсуснехума. Как ни пытались родители отпоить ее целебными отварами, душа ее угасла. Приданное ушло на погребальные дары:
Но горе забылось, и Мирсуснехум вернулся на свою купеческую дорогу. Кони понесли его сани к устью Оби и дальше - в устье черноводного моря. Так он ехал, уже не ведая дороги, пока не попалась ему нарта с белоснежными оленями: хозяин нарты предложил ему поменять товар на меха. Отправились они дальше, но заслышали шум от вырываемых с корнем деревьев. Страшный мертвец, почуявший живую кровь, стал угрожать им, но спутник спрятал бога между своих оленей. Еще дважды приходилось попутчику спасать купца от мертвецов, пока они не прибыли к дому, где в переднем углу сидел седовласый старик. Человек, приведший Мирсуснехума, велел некоей женщине приготовить еды, и, пока та занималась готовкой, странник не мог отвести от нее глаз - так напоминала она его дочь.
Тут перед гостем раскрыли тайну: сам повелитель загробного мира, Лунг, прослышав о богатствах, что собирает впрок на приданное купец, послал духов, чтобы они отняли жизнь у невесты. Пусть даже боги не загадывают о будущем, его предопределяет только Судьба. Дочь Мирсуснехума стала снохой Лунга, этого седовласого старика, и женой его сына, владельца стада белоснежных оленей.
Встреча отца и дочери была радостной и долгой, но герой стал скучать по своей земле и жене, предназначенной Нумиторумом. Перед отъездом он получил подарки - соболью шапку, сапоги с семислойной медной подошвой и семисуставный посох. Пришла пора думать о том, как пробиваться через землю злых мертвецов, что подстерегали на пути в иной мир. Зять дал тестю своих оленей, а сам Лунг - семь вожжей: в дороге можно было порвать шесть из них, потеря седьмых может стать роковой. И правда, герою удалось уйти от двух мертвецов и даже вырваться из рук третьего, но при этом он порвал последние вожжи и лишился чувств.
Когда герой очнулся, он был уже не в сумрачном загробном мире, а в мире солнечном, но олени его обессилели, лишившись последних вожжей. Человеческим голосом они поведали хозяину, что когда он доберется до семи берез, растущих из одного пня, к ним могут вернуться силы. Путник сбился с ног пока не наткнулся на гнилой березовый пень. Оттуда выскочила женщина, белая, как заячья шкура, и едва не изрубила героя своим топором за то, что тот чуть не разрушил трубу ее печи. Герой помирился с женщиной, и та пригласила его в дом: в этот дом заходили пушные звери - женщина оказалась владычицей зверей и родственницей путнику. Герой увидел, что стоптал свои медные подошвы и стер весь посох: когда за столом, который не знал убытку в питье и еде, он стал расспрашивать о семи березах, владычица зверей образумила его - он прошел почти весь мир, это и есть семь берез, воплощение Мирового древа.
Так герой смог вернуться к своим оленям и двинулся дальше. На пути его стояли три города - медный, серебряный и золотой. Владыки этих городов расправлялись с незваными странниками: оленей они рубили на куски, но герой умел оживлять их, соединив кончики носов и кончики ушей. Тогда духи (а это были духи верхних миров) сделали на носах оживших оленей зарубки своими волшебными ножами, наказав, чтобы они переносили на тот свет людей, которым предопределили судьбу духи верхнего мира, а не сами духи преисподней. В золотом городе некий человек (говорят, это был сам Нумиторум) дал герою золотой свиток, который тот должен был прочесть во время священного праздника на своей земле.
Но и дальнейший путь был неблизким: герой видит, как наказываются поступки людей на том свете. Того, кто пожалел нож для друга, режут в загробном мире, ссорившиеся супруги не могут поделить покрывала. Зато дружно прожившая жизнь пара счастливо живет на том свете, наслаждаясь обильным столом. Смысл увиденных сцен растолковывают герою волшебные олени.
Наконец, олени довезли героя до дома и он отпустил их. Путник застал жену за работой и радостно поприветствовал ее. Трижды обращался он к ней, но она будто не слышала. Мирсуснехум рассердился и ударил женщину - та же в ответ принялась чесать ухо, приговаривая: 'Кажется, предки, кричат мне что-то в ухо'. Тут герой понял, что он еще не снял шапки, подаренной ему на том свете, поэтому живые люди его не видят. Когда он снял загробный дар, жена бросилась к нему на шею.
Герой рассказал о своей встрече с дочерью и о странствиях на том свете. Земная жизни продолжалась, пока не наступил священный день, и герой собрал вокруг пиршественного стола весь народ, чтобы прочесть данный ему золотой свиток. В свитке говорилось о том, что Нумиторум назначил сыну и его жене отправиться на священный мыс, расположенный на беловодной Оби, где им будут приносить бесконечные жертвы с каждого охотничьего лука. Превратившись в речных гусей, они отправились туда. На этот мыс у священного озера Нумиторум спустил лиственницу с золотыми корнями и ветвями, а на ее вершину - волшебный город с необъятным домом и сотней слуг. В доме супруги нашли свиток, где Мирсуснехум назначался царем 'с данью весенней белки и с данью осенней белки' и получал прозвание 'золотая коса восходящего Солнца'. Там, за столом не знающим убытка в питье и еде, они праздновали обретение нового жилища.
В мифологических сказаниях о первых деяниях Мирсуснехум именуется Имихити (племенником тетки). Прозвище объясняет миф, согласно которому герой, сын Нумиторума, рождается на земле после изгнания матери, Калташэквы, с неба; но родители примиряются, а племенник остается с теткой, которая уходит с ним на Обь, учит его делать лодку, стрелять из лука, шьет шапку-невидимку, дает волшебные рукавицы, от которых пушной зверь сам падает с дерева на землю, учит различать пушных зверей.
Имихити отказывается неопытным, но сильным юнцом, которого надо учить всякому делу. Однажды он отправился на рыбную ловлю и стал грести так, что он его весел поднялся ветер, а за кормой - волны. Тем временем к нему присоединился старик в маленькой лодке - он и выловил сетью огромного осетра. Старик бросил рыбу в челн Имихити, и тот подумал, что это злой дух, куль. Перепуганный герой возвратился в дом к тетке, а та успокоила его - в лодке не злой дух, а жертвенный осетр, которого пожаловал ему сам Полумторум.
Однажды тетка сшила Имихити соболиную одежду и шапку. Тот надвинул шапку на глаза - и исчез. Шапка оказалась невидимкой, и юнец, почувствовав себя героем, тут же отправился на поиски невесты. По дороге он зашел в домики, где едва живые лежат четыре старика, головы которых упираются в углы их жилищ, а ноги торчат из дверей. Всех их морочит наш герой со своей шапкой-невидимкой и получает от них подарки: от одного - волшебный клубок ниток, от другого - шкуру горностая, от третьего - шкуру мыши, наконец, от четвертого - волшебный топорик.
С этими подарками Имихити приходит в город к Усэнготиру (Витязю Города), и просит у него дочь в жены. Тот соглашается, если жених выполнит трудную задачу: две гигантские птицы Товлэнгкарс, живущие посреди горячего моря, разоряют город и уносят людей. Витязь требует, чтобы герой убил их.
Имихити добирается до высокой лиственницы, что растет посреди моря, и видит наверху гнездо. Он облачается в шкурку соболя, а потом мыши и добирается до гнезда, но тут из-под гнезда выскакивает железная лягушка, 'не имеющая сердца-печени', и собирается сожрать героя. Здесь ему и пригодился топорик, которым он убивает лягушку. Имихити видит в гнезде птенцов гигантских птиц. Птенцы не могли летать, потому что лягушка подгрызала им крылья. Наконец они взлетают и, вернувшись, велят герою прятаться: назад возвращаются их родители, и каждый несет в когтях добычу - по живому человеку.
Благодарные птенцы отказываются есть людей, Товлэнгкарс берется помочь герою, избавившему их от железной лягушки. Он переносит Имихити к городу невесты и прикидывается мертвым, но Усэнготир требует выполнения новых трудных задач. Ему нужен золотой окунь с края земли, потом чудесная птица - их помогает добыть Товлынгкарс, переносящий Имихити на спине.
Наконец, сам Товлэнгкарс просит героя вернуть ему три маховых пера, потерянных в борьбе со зверем-мамонтом. Имихити устраивает обмен: мамонт, который в этой же битве потерял три отростка рогов, получил их назад и стал таким сильным, что мог сотрясать землю.
На обратном пути Имихити находит еще одно приключение: похищает у некой женщины ее красивую одежду. Та грозит. Что если не она сама, то ее дух настигнет похитителя. И правда, герой смог справиться с женщиной и убил ее, но дух разгневанной красавицы настиг его и превратил в камень. Тут окаменевший герой и вспоминает о своем первом благодетеле, что подарил ему клубок. Старик, действительно, выручает Имихити, и тот возвращается в город, где все уже давно готово к свадебному пиру.
Среди почитаемых манси и хантами богов был бог морских и речных вод которого звали Витом или Йенглунгом. Считается, что Нумиторум, сотворив рыбу, поместил Йенглунга в воду, чтобы тот следил за плодовитостью рыбы. Он может появиться в любом водоеме, хотя постоянным местом его обитания считается устье Оби. Там или даже в глубине самого моря Йенглунг живет в серебристо-золотистом дворце со своей женой Мараке. У него семь сыновей и дочерей, обитающих в водоворотах, среди которых особо почитается дочь Витаги. В честь владыки воды и его дочери трижды в году - после ледохода, в конце лета и перед началом замерзания воды - устраивались жертвоприношения. Йенглунгу шили новые одеяния и жертвовали кусок ткани с пришитыми по углам колокольцами, а его дочери приносили в жертву телку. Одеяние и ткань вывозили на лодках на середину реки и, завернув в них камни, погружали в воду; кровь телки, собранную в жертвенный ковш, также выливали в воду и молили богов об удаче в рыбной ловле.
Сыновья Йенглунга тоже могут появляться в источниках. Один из них вызвал на состязание в магическом искусстве самого Мирсуснехума.
Однажды Калташэква отправилась к проруби за водой, которая вдруг закипела, как в котле. Не успела женщина придти в себя от изумления, как из проруби выпрыгнул красивый молодой человек. Он вынул топорик и отколол от каждой голени богини по кусочку кости. Из одного он сделал стрелу, из другого - древко, и этой стрелой молодой человек пронзил насквозь лежавший на берегу камень, показывая какую магическую силу имеет стрела, сделанная из человеческой кости.
Молодой человек велел Калташэкве, когда она придет домой передать вызов Мирсуснехуму: если он может состязаться с ним в волшебстве, пусть идет по его следам - тогда сможет получить в доме стрелка невесту. Конечно, Мирсуснехум бросился по следам соперника, сделал такую же стрелу из кусочков своих костей и пронзил камень. Но дальше испытания стали сложнее.
На своем пути Мирсуснехум обнаружил отрубленную руку. Пришлось и ему рубить себе руку; то же случилось и со второй рукой и с ногами - наконец, одна только голова Мирсуснехума покатилась в поисках невесты. Правда, в конце пути герой смог собрать воедино все части своего тела и явился в дом к Йенглунгу. Он отворил дверь и чуть не утонул в волнах: в доме - морской глубине - рыбаки прямо неводами ловили рыбу (это все напоминает 'зернохранилище Ахти').
На почетном месте в переднем углу сидели благообразный старец в короне из водяных лилий, с бородой из водорослей и его жена, в блестящем, словно рыбная чешуя платье. В стороне же, рядом с одной из дочерей Йенглунга спал его сын. Для того чтобы пробудить супруга, ей пришлось ткнуть молодого человека ножом. Пробудившись и увидев гостя, молодой человек велел своим лыжам и стрелам спешить к нему, сам же пошел на охоту, чтобы накормить Мирсуснехума. Скоро он принес на спине целого лося и, по обычаю, предложил гостю поискать себе сотрапезника.
Мирсуснехум вышел из дому и уже отчаялся увидеть кого-нибудь в подводном царстве, но вдруг кто-то с крыши схватил его за волосы. То была прекрасная девушка: по одной ее косе соболя бегали, по другой - птички порхали. Она и стала невестой Мирсуснехума.
В роли мифологического плута Эквапурис выступает в отношении злых духов.
Рассказывают, что герой жил с матерью и младшим братом, промышляя в лесу. Однажды он добыл много еды на зиму и послал мать привести кого-нибудь, чтобы поделиться едой. Когда наступила ночь, в дом явился лесной великан Менкф. Он все лето бегал по лесу да пел песни и потому остался без еды.
Делать нечего, пришлось угощать гостя. Менкф тут же полез в кладовую и сожрал все запасы. Когда великан узнал, что еды больше нет, он пригрозил съесть младшего брата Эквапуриса. Герой еле уговорил Менкфа подождать до лета - он добудет еще еды. Но летом удача оставила его - он добыл всего связку рыбы и туесок рыбьего жира. Вернулся Эквапурис домой и сказал матери, что скоро умрет, и в само деле умер. Тут явился Менкф, узнал, что добытчика нет в живых, а еды он не заготовил, и сожрал его брата.
Тогда Эквапурис вышел из могилы и стал готовиться к мести. Приготовил он сани и гнал их, пока они не ударились о какие-то два столба на дороге. Это оказались ноги Менкфа. Великан удивился: ведь Эквапурис умер. Но герой напомнил, что он бог, и теперь великану пора поплатиться жизнью за убийство брата. Тот взмолился, чтобы бессмертный герой не убивал его, и набил доверху его сани мехами.
Когда в дом к Эквапурису пришли гости - два сына Усэнготира, они изумились этому богатству. Эквапырищ тем временем потихоньку привязал к спине своей собаки шкурки горностая и пустил в лес. Собака вернулась, и гости еще долго удивились чудесной собаке-добытчице. Они долго уговаривали Эквапуриса продать им собаку, пока бабка не велела внуку уступить ее за трех самок оленя. Вернувшись домой сыновья Усэнготира отправили 'добытчицу' в лес, но та вернулась ни с чем. Тогда-то незадачливые братья поняли, что Эквапурис перехитрил их, и решили его убить.
Герой тем временем готовился к приходу рассерженных гостей: вскипятил котел с мясом и выставил его на поленницу возле дома. Братья опять изумились - котел кипел без огня. Забыв о мести, они стали выпрашивать волшебный котел, и опять Калташэква посоветовала выполнить их просьбу. Конечно, котел в доме Усэнгъотыра не стал закипать без огня, и братья опять отправились мстить. На сей раз Эквапурис изобразил праведный гнев и сказал, что это его мать во всем виновата. К тому времени он успел повесить на шею богини наполненную оленью кровью кожаную суму, а сам бросился на Калташэкву с ножом - та упала, обливаясь кровью. Тут Эквапурис проделал еще один трюк: бросил свой нож в стену и велел ему воскресить богиню. Когда мать воскресла, гости забыли о мести: они задумали припугнуть своих сварливых жен и стали выпрашивать волшебный нож.
Братья вернулись домой, а жены принялись издеваться над ним; куда вам, дескать, тягаться с Эквапурисом. Пришлось их проучить, и, конечно, бедные женщины не ожили после этой 'науки'. Опять рассвирипевшие братья бросились к дому обманщика, но дома оказалась лишь его сестра Вутими. Братья изодрали в пути свою одежду, и сестра Эквапуриса так ее починила, что не видно было даже швов. Овдовевшие мстители, конечно, потребовали себе в жены сестру обидчика. По обычаю, ее поселили сначала в отдельном доме. Но в отдельный дом пошла не Вутими, а обрядившийся в женские одежды Эквапурис. Наутро сестры женихов позвали невесту купаться, та же не желала входить в воду вместе с другими девушками и нырнула только тогда, когда они погрузились в воду. Эквапурис в воде превратился в щуку, доплыл до другого берега и отправился домой. На том берегу осталась лишь женская одежда.
Напрасно женихи целый день искали мнимую невесту неводом - она пропала. Настал черед Эквапурису отправляться к сватьям: узнав, что его сестра Вутими утонула, он потребовал в жены дочерей Усэнготира. Пришлось отдать ему девушек: но когда они пригляделись к хитрецу, то узнали пропавшую мнимую невесту братьев. Пришлось Эквапурису скрывать улики - он убил бедных девушек в лесу.
Сыновья Усэнготира поняли, что самим им не справиться с обманщиком, и обратились за помощью к шаману. Тот повесил но огонь большой котел с мухоморами и стал ворожить. Прознавший об этом хитрец устроил шум у жилища шамана, и, когда участники ворожбы бросились наружу, окунул самого шамана в котел, так что тот погиб. Усэнготир побоялся сам везти тело к отцу шамана и попросил об этом подвернувшегося свата - Эквапуриса. Эта задача оказалась не из легких: напрасно Эквапурис пытался представить дело так, будто охотники случайно убили захмелевшего шамана и что его зарубил топором собственный отец, - старый шаман разгадал уловки плута и бросился на него.
Наступал черед серьезных состязаний: Эквапурис превратился в гагару, шаман в ястреба, и вот-вот был должен догнать обидчика. Тогда герой превратился в иглу, пробил лед в реке и обернулся щукой. В воде он встретил другую щуку, которая плыла к 'живой воде', где не было льда: но шаман уже перегородил реку ловушкой. Обе щуки попали в ловушку, но Эквапурис выдал себя - он долго бился на земле. Тут шаман и приказал своей жене держать его покрепче, а сам ударил по врагу колотушкой, да попал по руке своей жене. Настал черед шаману держать увертливую щуку, и на этот раз жена шамана попала по руке мужа. Когда тот велел женщине покрепче прижать щуку к земле, он и вовсе прибил жену. Тут уж сам Эквапурис принял человеческий вид и расправился с врагом. На пути домой он получил щедрые дары от Усэнготира - ведь он выполнил его просьбу и отвез убитого к его отцу.

Богини стихий и их дочери

Наряду с мужскими небесными божествами отдельные явления природы воплощали богини-матери - ньё. Теперь, правда это древнее слово забылось, сохранившись только в слове чючюньё ('жена младшего брата матери'). Теперь мать называют авой, что, по всей видимости, с булгарского аба и значит госпожа.
Кече или Кеченьё, Кечеава, мать солнца, была покровительницей семьи. Она была высокой стройной женщиной с золотыми руками и ногами. До сих пор марийцы называют лучи солнца 'ногами солнца'. Кече-солнце - это всевидящее око самого Кугуюмо. Солнце может принимать также облик летящей птицы или оленя.
В мифах самодийцев и обских угров повествуется о том, как Нум, верховный небесный бог, выковал солнце и луну по просьбе Нга, своего младшего брата. Тому надоело натыкаться на углы в своем подземном жилище, лишенном света звезд. Однако без светил на земле было холодно, не росли травы и деревья, животным нечего было есть, люди умирали с голоду. Тогда Эквапурис, сын Нума, отправился в гости к Нга, чтобы хитростью вернуть светила. Воспользовавшись тем, что Нга оказался не в силах выполнить его просьбу; отдать свою тень, которая стала бы собеседником Нума в его скучной жизни на небе, - Эквапурис отобрал подаренные ранее его отцом светила и возвратил их на небо.
Марийскому фольклору известна история о том, как Эргепугос пленил Йына, главного противника своего отца, коварного Йына, после чего люди стали после смерти попадать прямо на небо. Но до сих пор на первоначальное местонахождение Кече, указывает древний марийский обычай опускать в могилу веревку с подвешенной к концу ее монетой, символизировавшей солнце, а также поминальные обряды мари, их представления о мире умерших, в котором обитают души давно умерших предков. Во время поминального праздника (кудомужо, или, по другому, кудоводэж кече), в первых числах ноября (кылме тылс, 'мясяц холода') мари для каждого покойника зажигали свечу, чтобы пращуры 'при светлом солнце ходили'. Накрыв поминальный стол, обращались к предкам: 'Тошто мари, старые мари! Темный мир ваш пусть будет светел, в блаженстве пребудьте вечном. Мясо, яйца ешьте, хлеба и соли довольно да будет. Голодными не уходите. Пусть дойдет до вас эта пища. Дайте же нам счастье, удачу. Умножьте число голов нашего скота. Пошлите хороший ветер, дабы хлеб на полях уродился'. Но мертвые не должны оставаться с живыми. Предков вежливо выпроваживали после поминок: 'Старые мари! Бранясь не уходите: вот мы во имя ваше праздник устроили; хорошо поевши, попивши, тихо, а не бранясь, уходите'.
Вюд, владычице воды, девушки приносили в жертву бисер, раковины-каури, приговаривая при этом: 'Ходить мне за водой да будет спокойно, да не пристанет зло!' В праздник Большого Дня (день весеннего равноденствия, приходившийся примерно на 22 марта по григорианскому календарю) марийские девушки молили госпожу воды о том, чтобы она не затапливала селенья во время половодья с помощью специального заклинанья 'йор-йор', ведь с таким шумом натекает вода.
Богиню представляли в виде молодой обнаженной женщины, сидящей на прибрежных камнях и расчесывающей свои длинные белые, словно льняные нити, волосы золотой или бронзовой (вулно-вюргенгэчэн, из олова-меди) гребенкой. Иногда ее видели одетой в платье из серебра. Говорят, о своем появлении Вюд возвещала нежным звоном колокольчика. Мужем владычицы воды считали Йомшоэнера, 'скрывающего реку'. В жертву ему приносили петухов, зайцев, а также различную лесную дичь.
Однажды сын Кугуюмо, Эргепугос, решил сойтись с дочерью матери воды - Вюдъудэр. Он лег с прекрасной девушкой. Та стала расчесывать волосы возлюбленного серебряным гребнем. Юноша уснул, а когда проснулся то обнаружил, что сжимает в объятьях не Вюдъудэр, а желоб родника.
Калтак (ее имя, по всей видимости, происходит от слова 'кушкаш' - со значением 'растить', 'кушкыл' - 'растение', фин. kasva, и родственно именам удмуртского земного бога Кидлисина, обско-угорской богини Калташ) почиталась наряду с другими богинями природы: в жертву ей приносили коров и быков темного цвета; кости животных закапывались в землю, чтобы росли трава и злаки. Саму Калтак (мланд-землю) часто представляли большой черной коровой.
Марийцы верили в кровное родство Кугуюмо и прочих богов. Все они вышли из снесенного праматерью уткой яйца. Только одна великанша Пюр - мать природы, была сама по себе. Она жила со своим сыном Пором в глубине леса.
Кроме упомянутых божеств марийцы почитали владычиц огня и ветра - Тул и Мардэж. Отношение к Мардэж было неоднозначным. Она пригоняла тучи с дождями, но, разгневавшись, могла высушить поля или, действуя совместно с богиней огня, вызвать страшные пожары.

* * *

Согласно легендам обских угров, некогда владычица северного ветра (марийцы называли ее Мардэж, а эстонцы Марум, что значит не просто ветер - Туули, но 'буря'; в мифах коми есть упоминание о гнезде Войпеля или Тола в Рифейских горах, господина северного ветра, сына Ена и брата Йомы) дула не переставая, зимой и летом. Каждый день люди умирали от холода.
Наконец Эквапурис решился вызвать владычицу стихии на поединок. Богиня в ответ на вызов схватила лук и стрелы, и соперники принялись стрелять друг в друга. Эквапурис изловчился и попал стрелой в нижнюю челюсть богине. Та долго не могла дуть, и люди стали умирать от жары. Так продолжалось, пока у богини северного ветра не зажила челюсть. Но дуть в полную силу она уже не могла - с той поры люди стали жить хорошо.
Богини отличались вздорным характером. В мордовском мифе рассказывается о том, что госпожа огня Тол (Тул) позвала богиню воды Ведь (Вюд) и ее мужа на праздник по случаю рождения ребенка. Выпив пива, владычицы стихий поссорились - каждая из них считала себя сильнее. Самой нетерпеливой была Тол (недаром обские угры называли ее 'семиязыковой женщиной в огненном платье'). Но Ведь оказалась хитрее. Не в силах противостоять силе огня, она загнала богиню огня за каменную кладку, и та сдалась.
Другая версия этого 'стихийного мифа' известна удмуртскому фольклору. Богине ветра Толмум и 'богине небесной воды' Инвумум не хватило места на земле, и они рассорились. Начали друг перед другом своею силою хвастаться, свою мощь показывать. Спорили, спорили и решили бороться: кто над кем верх на земле одержит, тот и сильней. Инвумум велела лить дождю целых три дня, подумав: 'Я изрою всю землю так, что нигде ровного места не останется'. А богиня ветра устроила ураган с мыслью: 'Соберу всю землю в горы'.
Дул ветер, собирая землю в горы, лил дождь, изрывая потоками собранную ветром землю. Так вот и произошли горы и долины.
Дочерьми Калтак (мланд-земли) считали владычиц леса - Кожлу и владычицу полей - Нур. В мордовской песне поется о том, как всевышний бог Нишке созвал всех богов на пир под яблоней. Не пришла только одна Норов (так мордва называет Нур). Посланный за ней сын Нишке, Пургине, нашел богиню за работой 'на меже'. Госпожа полей стала укорять своих сородичей за праздное времяпрепровождение, в то время как люди нуждаются в их помощи и заботах.
Известен мордовский миф о браке владычицы поля с природным духом. Бог хмеля, Комоль, родившийся 'в мочажине, ивняке, в сыром болотце', завившийся вкруг ивы, богиней солнца был высушен и владычицей ветра перенесен в дом Норов. Решив выяснить, кто из них сильнее, властители стихий долго тягались. В конце концов они поняли, что никто из них не может взять верх и решили помириться и вступить в брачный союз, чтобы 'молчаливых петь заставить, а скучающих веселиться'. Так было сварено первое пиво.
Мордовский миф нашел свое отражение в марийских песнях, исполнявшихся на 'удэр сий', девичьем пире (во время праздника Лосинной Ноги). В одной из них подробно рассказывается о том, как участники обрядового действа собирают припасы, необходимые для приготовления пива.

Калтак - богиня земли и супруга Кугуюмо

Как уже говорилось выше, Калтак почиталась наряду с другими богинями природы. Ее образ очень древний. Считается, что Землю, Ма (Мланд, по-марийски) в финно-угорской мифологии воплощала богиня, часто являвшаяся супругой небесного бога, который за провинность сбросил ее на землю.
Марийская мифология не сохранила ясной памяти о 'небесной' жизни земной богини. Гораздо более отчетливо этот мотив выступает в мордовских, удмуртских и мансийских мифах.

* * *

Земля - не только дающая жизнь стихия - она с неизбежностью воплощает то начало, которое символизирует нижний мир хтонических чудовищ и демонов. В образе богини, стоящей на ящерах, восьминогих пауках (столько же конечностей было у скандинавского чудесного коня Одина, Слейпнира), Ма-Мланд предстает на шаманских средневековых бляшках. Известно, что пауки были атрибутом мордовской Ангепатяй. Паутину называли также 'пряжей богини'.
Согласно коми-зырянскому преданию, земля, Му (Мланд), принимает в себя девушку, которая отправляется в подземный мир к богине Йоме, чтобы выпросить у нее невест для своих братьев и избежать кровосмесительного брака. Для этого девушке приходится совершить специальный обряд. Когда девушка надевает обувь, то по щиколотки проваливается в землю, одевает рубаху - уходит по колени, накидывает плащ, погружается под землю. Схожий сюжет лежит в основе мордовской баллады о матери, встающей из могилы, чтобы оказать помощь страдающей от самодурства мачехи дочери.
Перед тем как похоронить человека, марийцы должны были бросить в могилу несколько серебряных монет, чтобы 'выкупить' участок у ее хозяйки - Мланд. Считалось, что мир мертвых расположен глубоко под корнями мирового дуба. Там нет солнца - вместо него светит лишь тусклый огарок свечи, над головами умерших серое каменное небо. Противники Юмо и в загробной жизни не знают покоя. Они обязаны трудиться на Йына и его семью: рубить деревья каменными топорами, ткать холсты.
Согласно верованиям мордвы, богиня-мать Ангепатяй обитает в небесном доме, скрытом тучами. Ее дом полн семян растений, зародышей домашних и диких животных, душ неродившихся младенцев. Из своего дома богиня посылает жизнь на землю вместе с росой, дождем, молоком (от него у коров становится больше молока), снегом, зарницей. В своем небесном доме богиня обитает в образе прекрасной девы, на земле же появляется в виде старухи-великанши, под чьей поступью прогибается земля; даже на камнях остаются ее следы. Иногда богиню видели в образе большой птицы с золотым хвостом и клювом - из него просыпались на землю семена - или в образе голубки, которая бросала цветы пчелам, чтобы те собирали мед.
Ангепатяй - покровительница женских работ, они и сама прядет пряжу на небе (как марийская Юмонъудэр) - на серебряном гребне, золотым веретеном. Летающая в ясные осенние дни паутина считается ее пряжей. Среди растений Ангепатяй больше прочих любит просо и лен, потому что они дают много семян. Богиня сама собирает лен с каждой десятины, а белых овец выщипывает по шерстинке и прядет из них рубашки богам. Радуга - подол одеяния Нишке, сотканной небесной его супругой.
Удмуртский миф повествует о земном боге Килдисине (Кылдысине) или Кылчине, в котором исследователи видят мужскую ипостась богини. Этот бог в древние времена жил на земле среди людей, любил появляться на полях в образе старика в белой одежде, ходить по межам и поправлять колоски хлеба, упавшие на землю. Но люди, снедаемые жадностью, настолько расширили свои поля, что Килдисину негде стало ходить. И хуже того, послушавшись своих женщин, они перестали одеваться, как Килдисин, покрасив свои одежды в синий цвет. После этого оскорбленный бог удалился на небо. Тогда закончились времена изобилия.
Люди долго молили бога у священной березы спуститься к ним вновь. Наконец они умолили его хотя бы показаться им в каком-либо обличье. Килдисин появился на вершине березы в образе красной белки. Охотники, намереваясь вынудить бога остаться на земле, подстрелили белку, но та, падая, превратилась в рябчика, когда же подстрелили рябчика, тот превратился в тетерева, затем в рыбу и скрылся в воде.
Осколком этого мифа у других финно-угров может быть одно марийское поверье о том, что человек умирает семь раз, переходит из одного мира в другой, пока не превратиться в рыбу в самом нижнем мире.
Значительная роль древней богини в деле мироустройства отражена в мифах обских угров (хантов и манси). Согласно основному мифу творения, отец верховного бога Нумиторума, Корсторум велел лули (кулику), отлично ныряющей птице, достать со дна моря немного земли. Лули три раза ныряла и только на третий раз ей удалось вынести немного земли. Прилетела гагара и стала смеяться над лули, что так мало смогла принести. Сама трижды ныряла, на третий раз выплыла почти замертво, но ничего не достала. Гагара так долго находилась под водой, что у нее кровь пошла горлом и окрасила птице грудь.
Сын Корсторума и богини Анкипугос, Нумиторум (соответствует марийскому Юмо), продолжил дело своего отца. Чтобы остановить рост земли он велел своему брату Витотиру (соответствует марийскому Вюдюмо), богу морских и речных вод, пожирать ее. Сестра Нумиторума, 'семиязыкая, в огненном платье ходящая богиня' Найэква (соответствующая марийской Тулньё), раздула множество пожаров в тайге. От того земля сильно облегчилась и стала плавать по морю. Чтобы придать ей устойчивость, Нумиторум, по совету своей сестры и супруги, Калташэквы (соответствует марийской Калтак), бросил на нее свой пояс, который окаменел, превратившись в Рифейские (Уральские) горы.
Нумиторум низверг своего брата Лунга, за то, что тот препятствовал ему творить мир, на землю. Тогда Лунг проник в преисподнюю, вонзив в землю посох и проделав в ней отверстие. Из этого отверстия полезли насекомые и змеи. Тогда Калташэква загородила его медным котлом.
Мансийский миф рассказывает о том, как произошла первая ссора в небесном семействе. Калташэква потребовала, чтобы Нумиторум построил себе новое жилище из костей всех птиц и зверей. Нумиторум возмутился: что будут есть люди, если он убьет всех зверей и птиц? Богиня, однако, настояла на своем, и бог отправил щуку собирать всех рыб, кулика - всех птиц. Наконец собрались все, кроме мудрой совы. Она явилась лишь на третий зов и отговорила бога приносить себе в жертву все живое, попрекнув его, что он уподобится женщине, если последует ее совету (этот вариант мансийского мифа, сложился под влиянием мусульманской и христианской мифологий, где популярен эпизод о неразумной женщине, стремящейся истребить животных и птиц). Тогда Нумиторум, разгневавшись, принялся бить Калташэкву и, наконец, сбросил ее вниз через отверстие, которое вело с неба на землю. Богиня поселилась на горе Сакв, отгородившись от мира железной дверью. Правда, истосковавшийся бог потом разыскал свою супругу, и она родила ему на земле сына, который стал главным покровителем всех людей - Мир-сусне-хумом (у марийцев в роли такого божественного покровителя нередко выступает младший брат Юмо - Йын, а также племенное божество Кугуен и 'податель мальчиков' - Эргепугос. 
Согласно другому варианту мифа, по видимому исконно финно-угорскому, разлад в небесном семействе произошел потому что Калташ изменила своему небесному супругу с его братом-противником Лунгом, которого чаще называют Кульотиром (оба имени широко распространены в мифологиях восточных финнов; Луд - главный противник небесного бога Инмара в удмуртском пантеоне, марийцам известен злой демон Кульдемаш, - считается, что слово 'луд' восходит к прафин.-уг. обозначению птицы, в данном случае утки, недаром ведь считалось, что боги первоначально плавали в образе двух уток по мировому океану; в марийском языке 'луд' - утка; Кульотир - другое имя божества коми Омоля). Нумиторум в гневе трижды ударил жену о небесную твердь, а затем сбросил сквозь небесное отверстие на землю. Между небом и землей она родила Мирсуснехума: сама судьба предназначила ему быть посредником между людьми и богами. Есть и такой вариант мифа, где Нумитормум подрезает цепь, связывавшую жилище Калташэквы с небом. Миф о низвергнутой на землю (высокую гору) земле громовержца за измену находит параллели в греческой (вспомним, подвешенную гневливым Зевсом Геру) и кавказской мифологиях.