Йын и Дочь Неба

Была у Кугуюмо дочь. Пока она не выросла, все шло благополучно. Но вот из девочки превратилась она в прекрасную девушку и загрустила: любить на небе некого: хотя иной раз боги и проявляют недовольство всевластьем Кугуюмо, никто не решается стать его зятем. Слишком горяч и тяжел на руку хозяин Пэлгом - небесного жилища богов.
Томится Юмонъудэр, Дочь Неба. Только в домашней работе и хозяйственных хлопотах она находит спасение от тоски. Есть у Кугуюмо младший брат, Йын. Давно пылает он любовью к Юмонъудэр, да староват он для нее, а главное, девушке не нравится. Родственник! Привыкла, присмотрелась, и глядеть надоело на этого Йына. Трудолюбивый Кугуюмо не держит работников. Юмонъудэр пасет отцовские стада:
  
Пастушка! Как только наступает день,
Кугуюмо будит прекрасную дщерь:
"Вставай, дочка! Пора выгонять стадо".
Не хочется вставать рано в юности:
На рассвете снятся такие сладкие сны девушкам!
  
У Кугуюмо травы нет,
Только священное дерево - рябина
Растет средь звезд,
Только ей лось Шордо кормится,
Да корова Скал ей кормится.
Приходится гонять свои стада
Для пастьбы на землю.  

Спрашивает дочь своего отца:
- А красную дорогу - Зарю, холст, золотом расшитый, спустил?
- Спустил, - отвечает Кугуюмо.
- А ворота небесные отворил?
- Отворил.
Встает девушка зевая:
- Ах, как хочется еще поспать!
- Поспишь на земле, на зеленой траве и цветах, - утешает ее Кугуюмо. 
Каждый день Юмонъудэр плетет из полевых цветов венки, но подарить их некому. Наденет на свою голову и возвращается домой. Грусть в очах богини. Влюбленный Йын смотрит на нее и просит:

Отдай мне веночек твой!
"Нет, не отдам!" - отвечает пастушка.

Назло дяде богиня бросает венок на рога своей коровы. Юмонъудэр выгоняет из хлевов скотину, а Йын уже стоит у дверей и шепчет: "Принеси мне хоть один цветочек!"
  
Не слышит его Дочь Неба,
Обувается в оловянные лапоточки,
Надевает золотой ободок
И спускается по розовой дорожке с неба на землю.       
Спустилась, обернулась лицом к небу,
Откуда выглядывает светлое лицо Кугуюмо.
  
Кричит дева: "Дох! Дох! Дох!" Хорошо знают свою пастушку кони. Услыхали знакомый голос с земли и длинной вереницею, с радостным ржанием, побежали по красной дорожке на землю. Дочь Неба кричит: "Тпруна! Тпруна! Тпруна!" Замычали и двинулись, помахивая хвостами, тучные коровы. Дочь Неба зовет овец: "Ста! Ста! Ста!" И, как волны в море, побежали белые овцы по красной дорожке. Кугуюмо поднялся со своего трона, посматривает вниз на свою милую дочку, и свет ласковый из очей его согревает всю землю.
Как-то пасла Юмонъудэр отцовское стадо на лугах, возле березовой рощи и захотела пить. Пошла к деревьям где среди густой травы струился родник. Утолив жажду, она хотела вернуться к стаду, но тут, прямо на ее глазах, из спелой ягоды земляники вышел красивый парень. На голове у него была зеленая шляпа, на бедрах сплетенный из синих, красных и желтых полос широкий пояс, украшенный бисером и речными ракушками.
- Кто ты, - спросила его девушка.
- Я Пеледа, бог ягод и плодов. Когда-то жил я на небе, но раз пришел к твоему отцу на пир в разноцветной одежде, стал петь веселые песни. Кугуюмо решил, что насмехаюсь над богами, и отправил меня на землю.
Улыбнулась ему Дочь Неба:
- Я дочь Кугуюмо.    
- Никогда еще прежде я краше, милее никого не видел. Ты словно белый цветок в саду за оградой. Его не сорвешь, только поранишь руки! - признался юноша. 
Вздохнула Дочь Неба: 
- Стережет меня отец суровый, старый пес по пятам ходит!
В этот день, вечером, когда Кугуюмо спустил розовую дорожку для возвращения стад на небо, пастушка вернулась без венка: она отдала его Пеледе.
Никому не рассказала Дочь Неба про встречу на земле. Она берегла свою тайну и от Кугуюмо, и от хмурого Йына. А между тем девушка каждый день, спускаясь со своими стадами на землю, ходила к лесу и встречала у родника Пеледу. И так юные боги полюбили друг друга.
Когда они решили вступить в брак, то Юмонъудэр вернулась домой без платка, который подарила на память своему жениху. Заметил злой Йын, что творится что-то неладное с отвергнувшей его девушкой, и стал терзаться ревностью. А влюбленные продолжали видеться, и все думали, как же им быть.
- У меня отец - царь надо всеми богами! Он не отдаст меня за тебя по доброй воле! - говорила пастушка.
- Я буду очень просить его! Я буду его верным сыном. Пусть он возьмет меня к себе на небо в работники! Мне ничего кроме твоей любви не надо! - отвечал ей жених.
- Нет! Ты прогневил его! - печально вздыхала Юмонъудэр. И тогда Пеледа однажды посоветовал невесте:
- Ты повесь у реки, на березе, свою одежду. Пусть отец твой думает, что ты утопилась! Я унесу тебя далеко-далеко отсюда, на самый край света, в свой чудесный сад, где мы будем жить как муж и жена.
В этот год хмурился добрый Кугуюмо, не смотрел на землю, - и оттого был неурожай, голод, и смерть бродила между людьми.
Но время притупляет горе. Прошло два года, Кугуюмо успокоился и снова велел светить богине солнце Кече. Только злой Йын не успокоился: каждую ночь он тихо крался по небу и смотрел, что делается на земле, где живет прекрасная девушка. Не верил он, что она умерла. Так оно и вышло. Подозрения Йына оправдались.
Прошло три года, и однажды, вслед за стадом, по розовой дорожке, пришли в Пэлгом счастливые супруги. Пришли, упали перед Кугуюмо на колени и повинились, рассказав все как было. Сперва рассердился Кугуюмо, но когда увидел на руках своей дочери ребенка, которого та кормила грудью, отошел и простил Юмонъудэр. Помирились Кугуюмо и Пеледа, и мировая эта была отмечена большим пиром на небе. И не только простил их добрый Кугуюмо, а дал им в приданое всю землю!
Не мог, однако, примириться с этим Йын. Кугуюмо назвал Пеледу своим сыном, и в сердце Йына вспыхнул огонь ревности. Йын выпил много пива на пиру, поссорился и с братом, и с нареченным сыном его. В завязавшейся драке злой Йын убил Пеледу и бросил его мертвого на землю. На мелкие кусочки разбилось тело Пеледы. И там, где падали они, вырастали прекрасные березы и огромные дубы.
Жестоко отомстил своему брату за убийство зятя Кугуюмо. Он свергнул Йына с небес, запретив навсегда переступать порог Пэлгом. 
От сына земного бога Пеледы и Юмонъудэр ведут свой род марийцы.

* * *

Лемминкяйнен - хитроумный герой-неудачник карело-финских мифов. Его имя, по всей вероятности, как-то связано с именем Лиеккио, которого Микаэль Агриколла считал божеством растительности, производящих сил природы древних финнов (от корня "лем" со значением "жизненный сок"; это слово, в несколько измененном значении сохранилось в марийском и венгерском языках, по всей видимости, такого же происхождения имя главного героя марийского эпоса витязя Лемды).
Лемминкяйнен (другие варианты его имени: Лемми, Лемминг, Каукомойнен) - не только божественный плут, трикстер, в мифах он выступает, прежде всего, как умирающее-воскресающее (жертвенное) божество, символизирующее вечное обновление жизни, связь между небом и землей, и в этом подобен марийскому Лемде, мордовской Лиф (Литове), удмуртскому Кылдысину. Однажды Лемминкяйнен решил отправиться в поездку во враждебную страну Пяйвелу (Похъелу, Хийтолу, Лоутолу) на пир или для сватовства. Однако он поехал незваным, ибо хозяевам стали известны его буйный нрав и слава соблазнителя девушек (в этом он был подобен "божьим сынам": мордовскому Пургинепазу, марийскому Эргепугосу и обско-угорскому Эквапурису), Леминкяйнену, финскому Парису, приписывали даже связь с собственной сестрой.
Лемминкяйнен потребовал, чтобы мать дала ему оружие для поездки. Мать же стала предупреждать его об огненных преградах на пути, огненном орле на огненной березе, о волках и медведях, привязанных к воротам Пяйвелы, или изгороди из змей, предвещая Лемминкяйнену гибель. Но герой стал хвалиться, что это не угрозы для настоящего мужчины. Лемминкяйнен обманул орла, превратившись в березовую ветвь, пригнал для волков стадо овец, вместо себя подставил для медведей череп мертвеца, пройдя сквозь стену, а не через ворота, проник в дом, проявив способности шамана.
В доме владык Пяйвелы его встретили негостеприимно, поднесли пиво со змеями и червями. Герой проклял Лоухи принесшую пиво. Лоухи попыталась пересилить героя колдовством: она наколдовала зайца, Лемминкяйнен - лисицу, владычица Пяйвелы создала озеро, чтобы утопить непрошеного гостя, но тот наколдовал огромного быка, который выпил озеро. Наконец, Хийси вызвал Лемминкяйнена на поединок, но тот убил Хийси.
Мать посоветовала Лемминкяйнену укрыться от мстителей, превратившись в можжевельник или щуку, но герой отказался от этих позорящих мужчину превращений. Тогда мать посоветовала ему отправиться на "остров женщин", где герой соблазнил множество девушек.   
Согласно другим рунам, Лемминкяйнен заклинанием превратил скупых хозяев в золото и серебро. Он не наложил заклятья только на ничтожного слепого и дряхлого старца, способного лишь мыть посуду, оставшуюся после пира. Тот спросил героя, почему он пощадил убогого судомойку. Тогда Лемминкяйнен нанес старцу страшное оскорбление: герой сказал ему, что и в молодости слуга владык Пяйвелы "носил собак в утробе и коней всех перепортил". Оскорбленный слепой старец заклинанием поднял из воды змею, которую вонзил в сердце Лемминкяйнена, расчленил тело оскорбителя и бросил его в черные воды Туони. В другом варианте он поразил Леминкяйнена побегом болиголова.
Мать, узнавшая о беде, случившейся с сыном, по крови, потекшей с крыши, отправилась на поиски, но не могла найти Лемминкяйнена ни на суше, ни в море. Тогда она стала грозить Вяйнямёйнену, что разрушит скрепы, держащие небосвод. Испуганный угрозами отчаявшейся матери, Вяйнямёйнен сообщил ей о том, что Лемминкяйнен находится в Туонеле. Тогда мать попросила Ильмаринена сковать огромные крючья и спустилась в загробный мир, где выловила куски тела сына из Туони. Став собирать его по частям, она стала вопрошать богов, сохранилась ли в Лемминкяйнене жизнь. Боги ответили, что ее сына нельзя вернуть к жизни, слишком много времени провел он в царстве мертвых. Укко превратил Лемминкяйнена в рыбу, которая, прыгнув в воду, так и осталась в Туони.
В некоторых рунах содержится более оптимистический вариант мифа о Лемминкяйнене в Манале. Мать по частям стала собирать его тело, но не могла оживить его. Тогда она обратилась к "птичке меда, божьей пчелке", чтобы она собрала в лугах Метсолы и Тапиолы живительного меду. Но земной мед не смог оживить героя. Мать отправила пчелку за девять морей, но и заморский мед не пробудил мертвого. Тогда мать попросила пчелу полететь вверх, "выше месяца за солнце": там в жилище Укко, "в золотых котлах богатых", хранился чудодейственный мед. Им утолял боль сам творец мира. Мать смазала раны сына чудодейственной мазью, и Лемминкяйнен оживает.
Названия пчелы и меда ("мюкш", "мю" в марийском языке) были общими для финно-угоров. Они имели древнеидоевропейскую основу, ведь мед - пища, дарующая бессмертие олимпийским богам в греческих мифах. Скандинавские асы питались медом, стекавшим из вымени чудесной козы. В мордовском мифе пчела пробудила от сна невесту небесного бога. Ангепатяй, богиня плодородия, в образе голубки, бросала цветы пчелам, чтобы те собирали мед. Согласно обско-угорскому фольклору, верховный бог Нумиторум жил в особом жилище, в котором хранил сосуды с живой и мертвой водой. Вероятно под этой "небесной водой" понимался не только оплодотворяющий дождь (как в удмуртской и марийской мифологиях), но и чудодейственный медовый напиток.   
Схожий с марийским этногенетический и одновременно "сезонный", объясняющий годовое умирание-воскрешение природы, миф сохранился в фольклоре коми-пермяков. Согласно основному мифу, матерью Перы была сама тайга, великанша Парма. Пера стал первочеловеком-первоохотником: он мог сам себе сделать лук и стрелы. Однажды он увидел, как радуга, в образе небесного быка (Юмонйушкыж) пьет воду из реки в его лесных владениях. Радуга (Ужара, Йужара) по-пермяцки Вуюись, что значит "водопьющая" (Вюдйушо).  Пера поймал быка, и тот стал просить дать ему напиться воды. В благодарность бык-радуга поднял его на небо (в других вариантах мифа Пера поднимается по радуге как по мосту). На небе витязь среди светил увидел огонь солнца - Шонди (Ший, Кече). Пера хотел добыть небесный огонь, но был опален молнией. Герой тем не менее все же остался на небе: он сел в золотые сани, запряженные серебряным конем, а радом обнаружил красавицу Зарань, дочь солнца или самого Ена. (Другие варианты мифа рассказывают, что она сама спустилась на Землю по мосту-радуге). Зарань была воплощением зари, вставала раньше Перы и ложилась позже героя, заботясь о том, чтобы солнечный огонь не сжег все живое.
Солнце не стерпело брака дочери с земным человеком и, когда они спустились на землю, ушло далеко от тайги. Наступили лютые морозы, но Парма укрыла Перу и Зарань. Семь лет не возвращалось светило, но за это время супруги породили людей - семь сыновей и семь дочерей. Тогда Шонди вернулся, природа ожила, но Солнце продолжало звать дочь назад, на небо. Оно послало нестерпимый жар, и Зарань вернулась: она хотела забрать с собой и детей, но тайга Парма создала эхо, и Зарань не смогла докричаться до детей и найти их - так люди остались на земле. Жар между тем все не прекращался. Тогда Пера поднялся на гору со своими сыновьями, которые стали стрелять из луков в раскаленное светило: огромный кусок упал в тайгу, где с тех пор начались лесные пожары. Солнце продолжало по-прежнему уходить на зиму из тайги, но его кусок продолжал греть землю, люди же получили, наконец, земной огонь.

* * *

В финской руне рассказывается миф о земной невесте небесных светил - девушке Суометар. Однако начинается руна с мотива, который напоминает о сотворении мира. Некая пастушка (ср. Небесная пастушка в марийской мифологии) поймала на болоте "крякунью-утку", и та снесла "на радость людям" золотое яйцо. Пастушка принялась согревать яйцо, и из него вышла молодая девушка, которой дали два имени - Сорсатар и Суометар.
Имя Сорсатар означает "Дочь утки", но еще интереснее другое имя девушки: Суометар, что означает "Дочь Суоми" - так называют свою землю финны. Значит, рожденная из яйца девушка - праматерь финского народа.
Через полгода девушка уже стала красавицей-невестной, и к ней явились женихи. То были Месяц, Солнце и сын Полярной звезды. Месяц первым позвал девицу замуж на небеса, "рассыпая то сиянье золотое, то серебряные звоны". Но Суометар отказала Месяцу: ведь он так непостоянен:

То широк лицом, то узок,
По ночам привык шататься,
Целый день во сне проводит,
Из-за этого, пожалуй,
Никакой семьи не выйдет.

Следом Солнце позвало девицу в свои хоромы - "золотые и серебрянные домы". Но и у Солнца оказался "дурной характер":

Летом мучает жарою,
А зимой большим морозом,
Портит пору сенокоса
Непрестанными дождями,
Сушь великую напустит,
На овес, когда он зреет.

Соглашается дева пойти за сына Полярной звезды, который:

Пришелся ей по нраву,
Как хозяин бережливый,
И в семье как сын прекрасный
У Медведицы  на небе,
На спине у семизведной.

Кугуен и дочь Юмо

В верованиях некоторых марийских племен роль предводителя и родоначальника отводится Кугуену. Говорят, он вырос в чужих землях, там он научился всевозможным ремеслам. Кугуен пришел к марийцам, когда те еще жили одной охотой, имея при себе топор, молот и заступ, и научил их сеять ячмень, ковать железо и плести сети. Затем Кугуен построил укрепленный город и собрал большое войско.
Когда Кугуен был правителем марийцев, те жили хорошо, ходили в простых белых одеждах. Сам же Кугуен, возгордившись, стал облачаться в пышные разноцветные наряды. Дочь Юмо, Небесная Дева, спустившись на землю, влюбилась в Кугуена, но влюбленные не дождались благословения верховного бога. Юмо велел тем марийцам, которые жили под властью Кугуена, поклоняться не настоящим богам, а своему предводителю и его жене, приносить им обильные жертвы. Кугуену скотом и птицей, а Небесной Деве женскими одеждами.

* * *

Финской и карельской мифологиям известны два родоначальника, которые совершают культурные деяния, преобразуют окружающий мир. Самый известный из них, старец-шаман Вяйнямёйнен, в древности известный под именем Ейнемойнена (Эйнемойнена), покровитель поэтического искусства, наиболее близкий марийскому Йыну, коми Ену, удмуртскому Инмару. Его имя, по всей видимости, является вариантом имени второго мифического героя, кузнеца Ильмаринена и происходит от древнего корня "илма" со значением "небо".
Финские мифологи сообщают о Вяйнямёйнене как об искусном охотнике, называя его "одним из высших божеств финнов: Наряду с Ильмариненом он господствует в воздухе, в воде и в огне, и на мрачном Севере устраивает сияние, он выковал железо или по крайней мере дал для этого огонь". Пот Вяйнямёйнена имеет целебную силу. Он покровитель охотников, ибо его пение средство привлечения добычи. Пестрый наряд Вяйнямёйнена напоминает шаманское одеяние. Вспомним, что марийский Кугуен недаром облачался в яркие наряды, таким образом привлекая к себе внимание небожителей. 
Согласно некоторым рунам, Вяйнямёйнен был рожден воздушной девой Ильматар. Некоторые считают, что это он был первочеловеком. Утка снесла яйцо на торчащее из воды колено Вяйнямёйнена, приняв его за кочку. Из этого яйца мудрый старец сотворил небо и землю. 
Говорят, что сын Кавех Укко (Кавэ Укко), владыка Похьи (Вяйнямёйнен), вначале жил в горах, а потом объявился перед людьми в полном вооружении.
Певческое искусство Вяйнямёйнена - искусство заклинателя. Его песнопениями не только заслушиваются звери и птицы: без них "исчезнет в мире радость", и даже скот станет неплоден. Вяйнямёйнен создал также скалы, рифы, выкопал озера, полные рыбы.
Вяйнямёйнен родился уже старым, пролежав около тридцати лет в утробе своей матери (марийской мифологии также известны рассказы о "спящих героях"). Выйдя на безлюдный, бесплодный берег первобытной земли, он задумал засадить ее различными деревьями. С помощью Сампсы Пеллервойнена, божества растительности, известному в древности под именем Льеккио, Вяйнямёйнен засеял землю. 

Засевает он прилежно
Всю страну: холмы, болота,
Все открытые поляны,
Каменистые равнины.
На горах он сеет сосны,
На холмах он сеет ели,
На полянах сеет вереск,
Сеет кустики в долинах.
Сеет он по рвам березы,
Ольхи в почве разрыхленной
И черемуху во влажной,
На местах пониже - иву,
На святых местах - рябину,
На болотистых - ракиту,
На песчаных - можжевельник
И дубы у рек широких.

Однако старец не во всем остался доволен работой Сампсы. Он увидел, что никак не может взойти один дубок. Не смотря на все усилия Вяйнямёйнена, желудь "божьего дерева" не прорастал, и тогда Вяйнямёйнену пришлось ждать, пока из моря не выйдут четыре девы. Они скосили всю траву. Вышедший следом за ними Турсас, морское божество, спалил сено. Наконец, из удобренной золой земли, поднялся могучий дуб.
Однако он вырос таким ветвистым и высоким, что закрыл в небе солнце. От того земля погрузилась во тьму. Сюжет мифа об исполинском мировом дубе, причинившем немало хлопот первопредкам, - присутствует в мордовской мифологии, в истории о том, как Чампаз спасался от земной сырости в ветвях дуба; в марийской мифологии сохранился только отголосок этого древнего сюжета:

Рос когда-то в нашем поле
Дуб высокий и могучий,
Широко он на приволье
Мощные раскинул сучья.
"Жил тогда народ на свете
Исполинских сил и роста,
Через лес гиганты эти
Перешагивали просто.
В путь отправившись далекий,
Сын того народа младший
Через дуб шагнул высокий,
Свод небесный подпиравший, -
Порвалась у великана
Правая пола кафтана:"
Так рассказывали деды,
Но давно все это было,
Нет от дуба даже следа:
Молния его спалила.
О народе-великане
Редко кто теперь вспомянет,
Только я, когда измучит
Буря сердце, постоянно
Вспоминаю дуб могучий,
И о шаге великана
Никогда я не забуду!

Вяйнямёйнен решил обратиться к своей матери Ильматар (Каве), прося ее "обрушить злое дерево". Ильматар (она же и владычица вод Весиэмойнен, соответствующая марийской Вюдньё) отправила на помощь своему сыну карлика в медной шапке. Ступив на землю, карлик превратился в настоящего великана. Мощными ударами своего медного топора он срубил исполинское дерево, а ствол и корни его обратил в щепы.
В марийских легендах об ортах (водыжах, овдах, чудья), карликах первобытных времен, сохранились представления о неких великаншах в железных шлемах. Интересно, что в народной поэзии сохранилось представление о древних орудиях труда из олова (бронзы):

У отца попросил топор -
Дал мне он топор
С оловянным лезвием.

Однако Вяйнямёйнен оставил нетронутой одну березу, священное дерево. Спустившийся с неба орел, птица Укко, нашел на ветке березы отдых и в благодарность передал Вяйнямёйнену высеченный верховным богом огонь (в коми мифологии - орел птица бога Шурмы, который изгнал братьев Оштьяса и Орьяса за отказ приносить человеческие жертвы. Выросший из оброненного орлом пера горный хребет закрыл братьям дорогу на родину. В мифах обских угров, птица Карс, в благодарность за спасение Эквапурисом, сыном небесного бога Торума, ее птенцов дарит Эквапурису огонь). С помощью этого огня, теперь уже не стихийного, который вызвал великан Турсас, а послушного человеку (недаром, в марийской мифологии, его выбил из небесного камня, юкюй, сам Юмо!) Вяйнямёйнен, это финский Прометей, обратил в золу поваленные стволы деревьев, удобрив землю. Он засеял поля найденными на берегу моря ячменными зернами.
Марийские витязи-великаны первобытных времен, Ижмари, Сернурмари, Кугуен, перебрасываясь топорами за сотни верст, вырубали густые леса, очищая землю для посевов. Как и Вяйнямёйнен, они являются родоначальниками огнево-подсечной системы земледелия.
О Мировом древе рассказывается в мордовском мифе, где бог Чипаз творит Вселенную. После творения он спал волшебным сном на земле под Мировым древом. За это время Мировое древо так выросло, что корни его достигли подземных вод и заполнили овраги и ямы, которые стали озерами. Крона древа загородило солнце, а место, где спал бог, также заполнилось водой, превратившись в реку Суру. Бог не мог спать дальше на сырой земле, он перебрался на Мировое древо, где спал еще тридцать лет, пока у него не заболел сустав правой ноги: бог расправил ногу и раздавил яйцо, снесенное Нармонь. И тогда из него появились богиня плодородия Ангепатяй и ее брат - бог неба Нишке. 
В эстонских песнях сохранился сюжет о Мировом древе, большом дубе, крона которого загораживала солнце и месяц. Когда он упал, возник огромный мост через всю землю в Маналу. Щепки от его падения стали колдовскими стрелами. О таких стрелах упоминается в древнекарельской берестяной грамоте XIII в.:

Стрела Юмала, носящая десять имен,
Стрела сверкни, выстрели из лука.
Пусть свершится божий суд!

В разных вариантах песен этот дуб вырос из волос девы Севера, или на спине огромной щуки, или на острове посреди моря. Интересен вариант, где дуб вырос из золы, оставшейся после того, как демоническая птица Севера и саамский колдун сожгли сено, убранное скосившими его небесными девами. Часть золы оставили для того, чтобы промыть волосы сыну Солнца, и волосы эти должны были стать светлыми как лен.
В некоторых рунах Вяйнямёйнен сам добыл огонь, высек первую искру из своего ногтя или при помощи кремня и трута. Но лосось, "огненная рыба", проглотила искру. Вяйнямёйнену пришлось вновь добывать огонь из чрева рыбы, изготовив первую сеть для рыбной ловли (из вымоченных в воде льняных волокон). Как и марийский Кугуен, он оказывается не только родоначальником земледелия, но и создателем более совершенных чем прежде орудий труда.
Вяйнямёйнен также создал первую лодку. Для строительства лодки, как это было принято у марийских крестьян в прошлом, он спросил согласия дуба стать островом будущего судна. Но для окончания строительства Вяйнямёйнену не хватило трех магических слов. Чтобы выведать их, он отправился в загробный мир, Туонелу, куда пробрался по лезвиям секир, мечей и остриям иголок (на древних надгробиях марийских вождей встречаются изображения секир и мечей). Не обнаружив в загробном мире магических слов, Вяйнямёйнен  решил покинуть его, однако Ловитар, дочь Туони, не отпускала старца. Когда она попыталась набросить на Вяйнямёйнена сеть, Вяйнямёйнен превратился в рыбу и ушел через отверстия в сети.
Вяйнямёйнен решил проникнуть в утробу Випунена, древнего великана начальных времен, которому доступна тайная мудрость, тысяча заклятий. Но он давно умер. На подбородке его вросла ольха, на зубах - сосны. Исполнив задуманное, в утробе великана Вяйнямёйнен построил кузницу, выковал шест, которым стал ранить внутренности Випунена, распирать его пасть, затем плавать по его "жилам". Испытывающий муки Випунен вынужден был поделиться своими знаниями с Вяйнямёйненом. Вяйнямёйнен выбрался из утробы великана, исполненный мудрости.
Некоторые руны повествуют о том, как Вяйнямёйнен, вытесывая первую лодку, поранил колено или палец железом, так как злой бог Лемпо (пермякам он был известен как "злая хозяйка болот", богиня Лембо, что означает по-марийски также всякую низменную влажную местность, "лап") направил топор против работника. Тогда заклинатель произнес заговор, от которого остановилось течение рек и бег ручейков - все, что течет, по законам магии, должно было остановится, чтобы кровь не вытекала из раны. Вяйнямёйнен напомнил железу о том, что оно не было "таким великим", чтобы ранить человека, когда оно лежало в болоте.
Согласно марийскому мифу творения, когда соперник верховного бога Юмо, Йын создал всевозможные неровности рельефа, холмы и горы, то Юмо вложил в них металлы. В коми мифе о тунах, чародеях, Кортъайке и Паме, рассказывается о том, как колдун Кортъайка велел реке, по которой плыл мимо него Пам, остановится. Паму пришлось снять заклятье с пивного сусла Кортъайке, стоявшему и не бродившему. Только тогда Пам снова мог плыть дальше по реке.