О том как был обманут дух смерти

Раньше Колмышо - дух смерти, которого также называют Сугарлом, "стражем могил", являлся на землю в облике сильного и высокого мужчины. Подступал он к умирающему человеку со словами: "Пришло твое время!" - и одним ударом остро оточенного меча поражал его в сердце, а душу забирал с собой в подземное царство.
Hо захотели люди жить вечно, и порешили они избавиться от могучего Колмышо.
Жил в те годы хитрый плотник Руалмес. Вот пришла ему пора умирать. Подступил к нему могучий Колмышо с обнаженным мечом, говорит: "Готовься, плотник! Сейчас я тебя заколю!" - Тот отвечает ему: "Погоди, могучий Колмышо! Позволь мне перед смертью смастерить для себя дубовый гроб: негоже плотнику лежать в гробу, изготовленном чужими руками. Приходи завтра". - Hа том и расстались.
Приходит Колмышо на следующий день: "Готов ли ты, плотник? Теперь-то уж я тебя заколю!" - "Твоя воля, могучий Колмышо, - отвечает Руалмес, - да только вот незадача: забыл я, как нужно в гроб ложиться. Hе мог бы ты мне показать, напомнить?"
Ничего не ответил Колмышо, сунул меч в ножны и улегся в гроб: смотри, мол. Тут уж хитрый плотник не зевал, захлопнул дубовую крышку, забил ее гвоздями и волоком оттащил тяжелый гроб на высокий берег реки. И столкнул он гроб в самый глубокий омут, и никому не сказал об этом.
Только перестали с того дня люди умирать, стали по тысяче лет жить. Hа плечах у них мох от старости вырос. Болели старики, а желанной смерти все не было! И решили они тогда отыскать пропавшего Колмышо, чтобы все пошло по-старому.
Созвали они на совет всех людей и всех зверей лесных, начали допытываться: не видал ли кто, что с Колмышо стало? Никто не видал, не слыхал. Тут выкатился вперед мудрый еж Шона: "Давайте, - говорит, - спросим об этом великих богов: Кече, богиню солнца, и Тылса, бога луны, они ходят над землей, должны знать".
Так и сделали. Спросили у Кече: где Колмышо? - Hе знает богиня солнца. Спросили у Тылса: где Колмышо? - Отвечает им бог луны: "Тысячу лет назад, в такую же ночь, как эта, видел я, как хитрый плотник Руалмес столкнул дубовый гроб с Колмышо в глубокий омут. Hа дне реки ищите смерть".
Кинулись люди к реке, выловили сетями дубовый гроб, выпустили из него Колмышо. Прежде всего могучий Колмышо разыскал и заколол мечом хитрого плотника Руалмес, схватил его душу и бросил ее в пасть огромной белой змеи.
Затем избавил он от страданий всех больных и немощных. После этого все пошло по-старому. Только сам Колмышо сделался невидимым, чтобы больше не обманули его хитрые люди, и теперь закалывает он умирающих  своим мечом без всякого предупреждения.

* * *

Сходный с марийским миф известен карелам и финнам. Согласно одной из легенд, Ильмаринен победил смерть, заманив ее в железный ларец, якобы приготовленный им для отдыха, и спустив этот ларец на дно моря. Люди не умирали в течении нескольких сотен лет, но потом отыскали смерть, которая с тех пор стала появлятся по ночам, чтобы не попасться очередному хитрецу.
У обских угров имеется миф, дающий несколько иной ответ на вопрос о том, почему умирают люди. Как-то поспорили две женщины Пор и Мось. Пор сказала, что людей стало столько, что негде жить на земле. Надо, чтобы они стали умирать. Добрая Мось, напротив, хотела, чтобы все люди жили - пусть все реки будут течь маслом, тогда всем хватит еды. Но злая Пор лишь рассмеялась в ответ на глупое желание Мось - где в маслянных реках будут плавать рыбы и как будут ходить лодки? Так люди стали умирать.

Дочь Луны

У одного марийца была дочь. После того как мать девочки оставила его, он женился на колдунье. Мачеха сразу невзлюбила падчерицу.
Однажды, в глухую полночь, мачеха послала ее за водой, не дав девушке ничего кроме коромысла и старого решета. "Без воды не возвращайся!" - предупредила она падчерицу.
Подойдя к колодцу, девушка села на его край и горько заплакала. Но еще слезы не успели высохнуть на щеках красавицы, как по повелению самого Юмо бог Тылс в серебряной колеснице, запряженной огненным конем, очутился перед ней. Успокоив девушку, он спросил, согласна ли она отправиться вместе с ним на небо. Та ответила ему:

Мелкий мак цветет
Солнышка совсем не видя;
Крупный мак цветет,
Месяца совсем не видя;
Озимой овес растет,
Теплого дождя не видя;
Рожь вызревает,
Ветерка теплого не видя.
Ты возьми меня с собою,
Унеси от злой мачехи!

Тылс посадил ее в серебряную колесницу, и они вместе поднялись на небо. Говорят, что коромысло девушки стало созвездием Ориона, решето - созвездием Плеяд. А силуэт ее до сих пор можно видеть на поверхности луны в виде большого темного пятна.

* * *

Мифу о лунной деве у саамов предшествует длинная история. Она одновременно напоминает известные марийцам мифы о небесных девах и легенды о т.н. "спящих витязях", например сказание о Лемде (Немде).
Некий одинокий великан по имени Лиейб увидел во сне чудесный остров на озере Сейтярв (культ священых озер с плавающими островами был также популярен у эстонцев и марийцев). Лиейб собрал пожитки и отправился искать этот остров. Сначала чудесный остров не давался великану и уплывал от него по озеру, но, наконец, он настиг его в тихой заводи и поселился там. Озеро то было центром мира: к северу от него высилась гора, где жили прадеды, но востоке пасся золоторогий олень (этот образ известен и марийской мифологии), на западе же находилась лесистая горка, Варака, где обитали злые духи, но там имелась береста, из которой можно было сделать и домашнюю утварь, и лодку.
Поселившись на острове, Лиейб обнаружил возле источника чудесную деву: на левом боку у нее сияла солнечным светом одежда, правый же бок был обнажен. Дева посетовала, что великан долго искал ее - она устала и проголодалась. Удивленный Лиейб поделился с девой своими припасами, но увидел, что она не прикасается к пище. Тут-то он смекнул, что дева эта неземного происхождения - она сестра или дочь Солнца. Лишь когда он дал ей разные шкурки и кожи, чтобы она сшила себе одежду, дева эта неземного происхождения - она сестра или дочь Солнца. Лишь когда он дал ей разные шкурки и кожи, чтобы она сшила себе одежду, дева превратилась в обычную женщину и поела. Лиейб стал называть ее Аккой. Акка научила великана строить жилище - вежу - и закляла все берега озера, чтобы чужие непроникали в их обитель, только не закляла Вараку.
Однажды Акка велела Лиейбу сделать люльку; ночью же произошло чудо - вместе с молодым месяцем взошла и луна. Тогда Акка повела старика в лес: там, в лунных лучах, на стволе ольхе они увидели силуэт девочки. Акка завернула ребенка в бобровые шкурки, и девочка стала настоящим человеческим ребенком. Лишь имя, данное ей приемными родителями, - Никийя ("не я"), да золотой башмачок, который Акка положила девочке в колыбель, напоминали о ее чудесном происхождении. Но девочку называли и простым именем Акканийди, что значило "дочь женщины". Остров оказался воистину райским местом - он всегда был освещен солнечным или лунным светом; даже в безлунные ночи морской владыка Инару в образе моржа посылал на остров витязя Найсаса, и тот освещал его сиянием своего меча. 
Как-то раз Аккайниди отправилась за водой и с полными ведрами уже возвращалась домой, когда из-за камня выскочил злой бог Тала в образе медведя. Сначала Тала попросил напиться воды, а потом стал просить Аккайниди выйти за него замуж, угрожая в противном случае съесть девочку. Аккайниди отговаривалась тем, что она еще маленькая, у нее на голове нет перевеське, обруча, что носят девушки на выданье. Но Тала готов был подождать, пока она подрастет: он схватил Аккайниди и утащил к себе в лес, чтобы она стала у него маленькой хозяйкой.
Хозяйство же у Талы было большое: в хлеву стояли коровы и овцы, а одно зернохранилище было все опутано цепями. Тала велел девочке заботиться о скотине, в зернохранилище же не ходить. В этом амбаре зверь держал Горагаллеса, бога грома которого сумел ухватить за бороду и уволочь к себе во время битвы стихий. Каждый день Тала уходил на охоту и приносил всякого мяса, даже человечину, что особенно пугало Аккайниди. Однажды, когда она подошла близко к зернохранилищу, Горагаллес попросил ее помочь ему, ведь они оба были пленниками.
Аккайниди подпилила цепи и освободила Горагаллеса. Он велел девочке взять мешок сена, ельника и огниво и посадил ее на плечи, сам же полетел по небу так, что все кругом загрохотало. Тала пустился в погоню, но Горагаллес велел Аккайниди бросить вниз мешок с сеном. Пока Тала рвал мешок, Горагаллес улетел вперед, но скоро злой бог опять стал его догонять. Тогда Горагаллес велел Аккайниди бросить в преследователя горящую ветку - так возникла молния. Медвежья шерсть загорелась, и пока Тала ее тушил, Горагаллес отнес Аккайниди назад к ее жилищу. Теперь уже Горагаллес стал свататься к ней, обещая веселую жизнь на небе, но и ему отказала Аккайниди, сославшись на возраст. Горагаллес обещал подождать, когда у нее вырастут косы, и она станет девушкой.
Однажды страшная жара опустилась на землю, а в дымовое отверстие жилища - вежи - попал луч солнца. Акка радостно распахнула дверь, и в вежу вошел Пейвальке - сын Пейве, бога Солнца, ее родной брат. В руках он держал золотой башмачок - точно такой же, что положила Акка в колыбель дочери. Но башмачок был еще велик Аккайниди, и Пейвальке вернулся на небо - ждать, когда невеста подрастет.
Когда Аккайниди подросла и получила перевеське девушки, то стала проситься с чудесного острова на землю - к людям. По ее просьбе свежий ветер отнес остров на север, к людям. Но на земле в то время разразился страшный голод, и люди чуть было не съели девушку. Тут и пригодилось ей имя Никийя - как только она его произносила, то становилась невидимой. Аккайниди стала молиться Инару, чтобы тот дал людям рыбы. Но пусты были золотые сети владыки моря. Тогда его супруга, Аккрува, в ледяной горе с Севера, пригнала к берегу кита, и люди наелись его мяса. Тогда женихи стали соперничать из-за чудесной невесты, но она тотчас исчезала, как только произносила свое волшебное имя. Отец девушки поведал о том, что ее мать - сестра самого бога Солнца, Пейве, и люди стали нести дары прекрасной гостье. Тогда охота стала удачной, а женщины, приносившие свое рукоделье Аккайниди, получали прекрасное шитье, стоило только ей прикоснуться к изделиям. После мать Аккайниди стала требовать новых и новых приношений. Тут люди начали возмущаться и вспоминать старых богов, при которых не было поборов. Злобные старухи, Рута и Ямба, отправились к Вараке и стали призывать старых богов, сейдов. Делать нечего - старик опять вернулся со своими домочадцами на остров Девы, остров же поплыл дальше к северу, в сторону Вараки.
Однажды Лиейб собралася на Вараку за берестой, но Акка, которая была ведуньей, нойтой, предупредила, чтобы тот не нарушал запрета, не работал при свете луны. Великан же не послушал жену и ночью при свете месяца стал драть бересту. Тут к нему и пристала Оадзь, мерзкая лягушка-паук, прицепилась к его загривку, а ее дети к ногам. Злобная тварь угрожала Лиейбу, что изранит его ножницами и высосет из него кровь, если он не возьмет ее в жены, а прежнюю жену проглотит.
Для лягушки пришлось делать новую вежу, чтобы в ней не было ни щелки; в этом жилище не разводили огня. Лиейб продолжал рыбачить, но Оалзь ездила с ним на рыбалку только ночью. Днем она забиралась в свое вежу под мокрые сети и заманивала к себе великана. От ее ласк тот совсем облысел и высох, Оадзь же вслух мечтала, как она сожрет старика и даст полакомиться своим детками. Ее сыновья разглядели Аккайниди, когда та приходила их кормить, и, конечно, захотели получить девушку в жены. Но отпрыски лягушки не смогли справиться с луннйо девой.
Тем временем сети, которыми накрывалась нечисть в своей веже, сгнили, и все меньше рыбы добывал старик своей единственной сетью. Все это пожирало семейство Оадзи. Наконец, нечисть сожрала самого ослабевшего старика и добралась до Аккт. Однако женщина успела перед смертью научить дочь, чтобы та собрала все ее кости и закопала в земле, а еще дала Аккайниди сонные палочки.
Расправившись с хозяевами, оадзь отправилась рыбачить, оставив одного своего сына сторожить Аккайниди. Та предложила сторожу поискать у него в голове, сама же закрыла ему глаза сонными палочками, так что тот уснул крепким сном.
Тут Аккайниди отправилась на горку и зарыла кости матери в земле (марийцы и удмурты до сих пор зарывают кости жертвенных животных в землю, само слово кость, лу по-марийски, относится к разряду древнейших слов, общих для финно-угров). Из земли поднялся чудесный костяной дом. В доме лежало золотое шитье, а по столу струился мед. С лучами солнца в гости явился Пейвальке, и Аккайниди принялась шить ему пояс и пить с ним мед.
Настало время, когда должна была вернуться Оадзь, Аккайниди попрощалась с Пейвальке, топнула ножкой, и чудесный дом исчез. То же повторилось на следующий день, когда сторожить девушку остался другой сын Оадзи (этот эпизод саамского мифа напоминает марийский миф о Небесной деве, травившей поле трех братьев). Но на третий день в сторожах осталась дочь злобной лягушки, Гуэлле, а у нее было три глаза. Оадзь раскрыла тайну Аккайгиди, и та бросилась к своему чуедсному дому, но уже стемнело, и Певальке был далеко на небе. Напрасно девушка выкрикнула свое заветное имя и исчезла, ведьма Оадзь растянула тюленьи шкуры и поймала в них Аккайниди. Оадзь зашила несчастную девушку в шкуру и бросила в воду. 
Волны вынесли деву на берег моря. Аккайниди поднялась на гору и попала в пустой дом, залитый кровью. Девушка стала отмывать кровь, устала и решила вздремнуть. Чтобы не попасть в чужие руки, она превратилась в веретено. Вскорее раздались шаги, и в дом вошли тени богатырей. Они почувствовали запах женщины, но не смогли найти ее.
Витязи принялись за еду, а потом за потеху: стали биться мечами, так, что кровь вновь залила весь дом. Чем больше распалялись витязи, тем гуще лилась кровь. А в небе в это время разгоралось Северное сияние. Наконец, забава прекратилась, и бойцы тенями вышли из дома. Остался лишь их предводитель - Найсас. Он принялся искать невидимую гостью. Наконец та смилостивилась, в лучах утренней зари приняла свой облик. Найсас стал мужем лунной девы.
Но Аккайниди не могла жить в доме мертвых героев. Найсас отправил девушку к своей матери, волшебнице Ябмеаймо, дав ей волшебный клубок, который укажет долрогу, если не оглядываться и не отвечать на зов, кто бы тебя ни звал. Аккайниди преодолела все соблазны, прошла через радугу, достигла реки и тут попросила у матери Найсаса лодку, которую делал он сам и поранился: Ябмеаймо поняла, что девушку прислал Найсас.
Она приготовила постель под крышей дома, и Найсас стал навещать жену по ночам. При свете солнца Найсас появляться не мог, днем его не видела даже собственная мать. И тогда две женщины решили задержать его хитростью, соткали звездный пояс и повесили под потолком, чтобы Найсас не отличил дня от ночи. Когда солнце уже ярко грело и Аккайниди вышла за водой, Найсас пробудился и в ужасе бросился от света. За ним побежала и Аккайниди, чтобы заслонить его от солнца, но было поздно, Найсас растаял в его лучах. Сама же Аккайниди впопыхах появилась при свете солнца простоволосой. Бог Пейве схватил Аккайниди, оказавшую предпочтение не его сыну, Пейвальке, а сыну Северного сияния, Найсасу, и забросил ее на луну. С тех пор в лунных пятнах различают силуэт девы с коромыслом, идущей по воду.